«Я с детства знал, что в 50 лет стану священником, но опоздал на 8 лет». Размещаем фрагмент пресс-конференции с путешественником.

– Мне очень приятно приезжать в Белоруссию. Моя юность прошла в городе Бобруйске, где я учился в художественном училище, и я всегда ищу возможность побывать здесь, любыми путями. В Минск я приехал по приглашению отцов Владимира и Валерия, которые планируют построить храм Богоявления. Это не просто мечты, не просто желание - храм уже строится. Уже есть колокольня, привезены колокола из Воронежа.

Когда я узнал об этом труде моих друзей, коллег, моих братьев, я не мог оставаться в стороне и приехал в Минск, чтобы помочь им всем, чем смогу – не только физически, не только морально, не только духовно, но и материально. Я взял с собой 40 картин, которые отобрали отец Владимир и отец Валерий. Я особенно хотел показать свои работы здесь в Беларуси, потому что здесь мои друзья, мои однокурсники. У меня уже было много выставок, но в Беларуси это первая.

Для чего я здесь? Я надеюсь, что мы с Божией и вашей помощью построим этот храм. Как говорится «На Бога надейся, а сам не плошай». Конечно, хотелось бы, чтобы стройка не растянулась лет на десять-двадцать. Желательно, чтобы всё строительство храмового комплекса, куда входит не только храм, но и школа для детей, было завершено года за три-пять. Всем миром строить, для этого и приехал. Построим - ещё один купол засияет на нашей земле. Мы ведь все братья, все: украинцы, белорусы, русские. Главное, что мы все братья по вере. Всё и всех можно разделить, только веру не разделишь, потому как верим мы в одного Бога Иисуса Христа.

– Различные военные (и не только) ведомства финансируют путешественников, а те, в свою очередь, предоставляют им собранные сведения, медико-биологические исследования, как было в Вашем случае?

– Меня об этом спрашивали не раз. Я путешествую уже более сорока пяти лет, то есть начинал я ещё при советской власти. При ней меня финансировали различные научные учреждения, для выполнения своих программ космического, экологического другого направления. Сейчас по-разному, в зависимости от цели и поставленной задачи – это, в основном, экологическое направление, спортивно-рекордное, рекламное и так далее. Проступало финансирование и от военных на испытание экипировки и приборов. В каждой экспедиции, в той или иной степени, присутствует научная составляющая, однако, реализуется она за счёт средств, предоставленных другой стороной.

– Расскажите, пожалуйста, о том, как Вы стали священником?

– Мои предки – поморы. Есть, недалеко от Соловецких островов, губа Конюховых и деревня с таким же именем. Вот я с детства и мечтал, что отучусь в семинарии и как только исполнится мне пятьдесят лет, стану священником, уеду в такую маленькую рыбацкую деревеньку, буду там жить и служить, молиться за плавающих и путешествующих. Но только в пятьдесят восемь лет, в 2010 году, на летнего Николая Чудотворца, я был рукоположен в сан священника, а сейчас мне уже шестьдесят один год.Мои предки – это рыбаки, моряки и священники, я с детства знал, что буду священником, только немного опоздал.

– Нам стало известно, что Вы испытываете особую привязанность к собакам и лошадям. В частности к ахалтекинцам, правда ли это?

– Я не только люблю лошадей, но и в молодости участвовал в скачках на ахалтекинцах, где занимал призовые места. Правда, пробег Москва-Ашхабат, который мы планировали на лошадях, не получился. А собаки… Я же прожил пять лет на Чукотке. Потом я пересекал Аляску на собачьих упряжках, 1800 км, за 14 дней. Там же тренировался, жил, привыкал к собакам. Через Гренландию я шёл уже на эскимосских собаках, лайках. Сейчас тоже готовим экспедицию на четыре месяца с Северного Полюса до Гренландии, потом через всю Гренландию – 4000км. на собаках. Собак очень люблю, только дома не держу.

– Куда бы Вы ещё хотели попасть?

– Мне бы уже хотелось более молиться, чем «попадать». Поменьше путешествий, побольше молитвы, молитвы за тех, кто путешествует. Ведь труд путешественника тяжёлый. Вот в этом году я участвовал в подъёме на Эверест. Год этот – юбилейный. Тридцать лет назад, впервые Эверест был покорён советской экспедицией. Двадцать лет назад – российской, в которой участвовал и я. Я поднимался на все высочайшие вершины. Сейчас, в 2012не было ни одного молодого, все «за шестьдесят». Трудно…

– А Ваши дети путешествуют?

– Я бы не хотел. Но мой сын возглавляет Федерацию парусного спорта РФ, и по роду занятий ему приходится. Вот сейчас на Олимпиаду он шёл из Нью-Йорка в Англию через Атлантический океан. Он шёл, а я молился и переживал.  Если бы, мои дети или внуки путешествовали так, как я, я бы, наверное, был бы совсем седой от переживаний.  

– Какое путешествие было для Вас самым трудным?

– Лёгких путешествий не бывает. Как можно назвать лёгким подъём на Эверест, если на нём погибло 261 человек и в  этом сезоне ещё 11? Как можно считать легким и безопасным переход вокруг света, когда идёшь нон-стоп, через мыс  Горн (хоть пять раз уже проходил его), когда за 45 лет моих путешествий, только моих друзей, погибло 32 человека? И  это только рядом со мной. Как можно говорить, что сейчас легко идти на полюс, когда на пути к нему погибли Саша  Рыбаков, Юра Подрядчиков – тоже мои друзья? Я молюсь за них, вспоминаю по ночам… Нельзя сказать, что, вот это  путешествие лёгкое, а это нет, это интересное, а это – не очень.  

А потом, для меня опаснее путешествовать по… Москве. Я когда улицу перехожу, меня за руку держат. Машины едут  так быстро, что сориентироваться я не могу. Один в океане, на склоне Эвереста, на пути к Северному или Южному  полюсам, я себя чувствую на своём месте. А когда спускаюсь в метро, еду, вокруг меня люди. Они едут на работу, по  делам, а я тут вроде как лишний. Но это не значит, что я не люблю людей. И в океан я ухожу путешествовать, а не от  людей. И по людям я скучаю в своих путешествиях.