Архимандрит Андрей (Конанос) – беседа с радиослушателями
«Господи! Дай мне силы изменить то, что я могу изменить. Дай мне терпение, чтобы смириться с тем, что я не могу изменить. И дай мне мудрость, чтобы отличить первое от второго» (древняя молитва).
Не прячься, Христос не постеснялся быть нагим на Кресте. Он распростер Свои руки, Он Весь стал объятием, Он взошел с земли на Крест, потому что Крест – не земля, а возвышение, Крест находится между землей и небом. Представь: ты находишься на самой грани с распростертыми руками, голый, уязвимый для каждого, кто смотрит на тебя; он может приблизиться к тебе, ударить, посмотреть, полюбопытствовать… И тогда ты начинаешь понимать и говоришь:
– Я должен преодолеть то, что люди думают обо мне! Сейчас, когда я распят, когда мне больно, я не должен думать о том, что они говорят, как смотрят на меня, что думают о моих проблемах... Только теперь я могу сказать: «Я такой, какой я есть!»
И тогда ты приходишь к слову «истина», к подлинности характера, к осознанию того, кто ты в действительности есть.
Боль, которую ты переживаешь, крест, который ты несешь, поможет тебе это сделать – убрать всю фальшь и явить свою внутреннюю ценность. И если истина существует, то ты увидишь, где она, увидишь, что она глубоко внутри тебя.
Христос стал объятием и сказал:
– Подойдите ко Мне, вы можете плевать на Меня, но можете и обнять Меня. Вы можете выплеснуть свою горечь и злобу на Меня, проткнуть Меня копьем, потому что Я незащищен и Я легкая добыча. Но если хотите, вы можете стать Моими друзьями, обнять Меня, поцеловать Меня, позаботиться обо Мне.
Необходима смелость, чтобы пойти и поговорить, например, со своим духовником, с близким человеком, с отцом, с матерью, со своей женой, со своим другом, с соседом, необходима смелость, чтобы раскрыть руки, чтобы стать объятием, как стал Христос, будучи распятым. В человеческих взаимоотношениях появляется крест, боль, мы не можем раскрыть себя, не можем сказать:
– Я тебя ревную! Хочу быть с тобой и боюсь тебя потерять! Я чувствую одиночество и неполноценность! На самом деле я тебя не очень сильно люблю, но очень нуждаюсь в тебе. Не могу жить без тебя, хотя не очень сильно люблю.
Ты не можешь признаться себе и своему ребенку, что причина, по которой ты не хочешь, чтобы он где-то учился, заключается совсем не в том, что это ему не подходит, а в том, что ты не хочешь потерять его, хочешь, чтобы он был рядом с тобой. В таких случаях мы начинаем лгать.
Боль, настоящая боль и настоящий крест связаны с этой «наготой», в которой мы раскрываем себя, чтобы стать настоящими, чтобы с достоинством и честностью относится к другим, к их силе. Мы ненастоящие, поэтому испытываем боль, не получая пользы от нее.
Все испытывают боль, и ты тоже. И я хочу показать тебе способ (не я, а Церковь через опыт святых), с помощью которого из боли может родиться что-то настоящее, сладкое и хорошее.
В человеческих отношениях почти всегда присутствует боль, но ты стесняешься, не осмеливаешься обнажить себя, подняться на крест. Ты говоришь:
– Как я раскрою руки? А если в меня бросят камень? Я хочу закрыть лицо руками, потому что если я этого не сделаю, то камень попадет мне в лицо!
Но Церковь говорит тебе:
– Не закрывай свое лицо, даже если будешь кричать: «Нет, я боюсь, мне стыдно и мне хочется плакать!»
А люди тебе говорят:
– Мужчины не плачут, женщинам тоже не следует плакать. Ты должен иметь сильный характер, потому что если ты плачешь, то люди подумают, что ты слабый. Если смиришься, они подумают, что могут тебя использовать.
И что это, если не обман? Не обман ли это, если ты показываешь одно, а чувствуешь другое? Христос на Кресте был настоящим, и ты увидишь, что когда через боль ты раскроешься, когда расцветет то, что таится в твоей исстрадавшейся душе, тогда ты сумеешь сказать правду. Ты не скажешь: «Уходи!», ты скажешь: «Я очень люблю тебя и хочу быть с тобой!»
Скажи правду. Выскажись, раскройся, будь самим собой! Разве это не трагично, что супруги, женатые 20 лет, не знают друг друга, не раскрыли друг другу душу? Не раскрыли душевные объятия, так, чтобы раскрылась душа, чтобы другой человек понял, кто ты, что ищешь, на что надеешься. В человеческих отношениях постоянно появляются кресты, и мы не знаем, наступает ли воскресение. Воскресение не приходит само по себе, необходимо попросить, чтобы оно наступило, необходимо перетерпеть эту боль, пойти и сказать правду самому себе, своему близкому человеку, сделать это, отправить это послание. Я не говорю, что, когда ты это сделаешь, все станет идеально. Нет, могут быть шипы, но очень хорошо, когда другой человек знает, кто перед ним. Если найдешь в себе мужество сказать это, то другой человек должен быть совсем бездушным, чтобы не умилиться и не сказать в ответ:
– Знаешь, я такой же, как и ты. Я тоже чувствую боль, неуверенность, я боюсь, я ревную, я боюсь смерти.
Это состояние уже объединяет нас, объединяет истины, которыми мы делимся, объединяет наши души и наши шипы. И тогда мы идем ко Христу, Который превращает наши шипы в розы и говорит:
– Это прекрасно, когда я вижу вашу искренность и правдивость!
Невозможно быть на кресте и обманывать. Когда взойдешь на крест, закричишь, заплачешь, вспотеешь, запачкаешься, будешь окровавленным; неприятная картина, но эта подлинная картина твоей души. Только так ты поймешь, что от большой боли человек становится настоящим и кричит. Это и есть тот самый крест Христов в человеческих отношениях, крест, от которого рождается воскресение, от которого рождается любовь, сладость и красота.
Нигде не сказано, что если будешь приближаться к Богу, то не пройдешь через крестоношение и не почувствуешь боль. Потому что только через эту боль увидишь свое настоящее «я». А когда увидишь, перестанешь твердить:
– Меня уволили с работы, меня уволили с работы! У меня нет денег!
Вглядишься в себя и скажешь:
– Нет, меня беспокоит не увольнение, а безумная неуверенность, которую я испытываю. Проблема не в том, что у меня нет денег, ведь я не голодаю, и деньги еще остались, но я боюсь, я преисполнен неверия, неуверенности, я чувствую одиночество.
Знай, что крест вовсе не помогает тебе улыбнуться, расслабиться, он вызывает боль, чтобы ты продолжал размышлять о себе. И когда ты сосредоточишься и достигнешь зрелости, ты поймешь, что на самом деле тебя беспокоит. И тогда ты признаешься:
– Благодаря этому событию, этому кресту я понял, что я не люблю Бога. Я понял, что существует океан бесконечной любви Бога ко мне, и я еще не попробовал ни капли из этого океана. Поэтому я чувствую сводящую с ума неуверенность. Я понял, что мне не хватает любви, а не денег, что мне не хватает ласки, а не еды. И крест, который Господь мне послал, помог мне это понять.
А если мы не хотим принять данный нам крест, то кричим, негодуем, ругаемся. Проходят годы, а мы не можем стяжать духовной пользы. К сожалению, это можно увидеть и в монастырях, и в верующих семьях, и на приходах. Это есть во мне, в тебе, в каждом из нас. Годы идут. Иногда смотришь на людей, которые в течение многих лет ходят в церковь, и думаешь: «Ну и чему же научился этот человек в течении стольких лет? Неужели все эти бдения хоть немного не украсили его душу?»
Да, бывает так, потому что крест сам по себе не благотворит. На него необходимо посмотреть глазами Христа, взглядом Христа, чтобы на тебя повеял этот ветер Христа на Кресте. Надо подойти близко к Нему, когда Он там, на Голгофе, и взять дыхание от Его дыхания, от Распятого. Надо дышать вместе с Ним, настроиться на ритм Его сердца, Его мира, Его мудрости, Его святости. И тогда обязательно произойдет что-то хорошее.
В противном случае, вероятно, произойдет то, что рассказал мне мой друг, 85-летний монах, в минуты откровения. Его слова заставили меня полюбить его еще больше. Он сказал:
– Поверь мне, каким я был, когда я поступил в монастырь, таким я и остался. С теми же страстями, с теми же ошибками, с теми же слабостями, с тем же характером.
Он не обманывал, это не было смиреннословием, и я видел это. Я высоко оценил честность моего друга, потому что он не изображал несуществующей святости, не играл в святого, не притворялся святым, он говорил правду. Конечно, это не было абсолютной правдой, потому что за свою жизнь он сделал определенные шаги, изменился в хорошую сторону, изменился со Христом, но он сказал слова, которые говорили о многом.
Перевел с болгарского Виталий Чеботар
Окончание следует