В нашем дворе старательно объезжаются два автомобиля: Андрюхин «Майбах» (чтобы в случае чего не пришлось продавать собственную почку) и мой «Запорожец» (чтоб не рассыпался ненароком). Сколько стоит первый, я даже спрашивать не хочу, а вот мы с моим стариком честно делим пенсию пополам.
– Здорово, дядь Паш, опять чините? – сосед деловито заглядывает под капот моего раритета, качает головой и в очередной раз предлагает: – Сдайте Вы его на металлолом! Правда, дядь Паш, ну не стоит эту рухлядь Ваших трудов! Да тут всё менять надо!
– Знаю, Андрюша, да как-то рука не поднимается… Как будто себя в утиль сдаю…
– Тьфу, скажете тоже…
– Деда Павел, я знаю, почему его в мелалом нельзя – он историей пахнет!
Лёньке шесть. Он «глотает» сложные слова, но хорошо улавливает простые истины.
– А поздороваться? – в воспитании сына Андрей строг и придирчив.
– Здравствуй, «Запорожец», – послушно «исправляется» Лёнька и желает: – Выздоравливай поскорее! Деда Павел, а можно, я тебе помогать буду?
– Не «тебе», а «Вам», – поправляет отец, – тыкать старшим не вежливо!
– А родным можно? Деда Павел, давай ты мне родным будешь…
Андрей, сдерживая улыбку, даёт Лёньке получасовую «вольную», но с оговоркой: «Чтоб над душой у Пал Егорыча не стоял»…
– Деда Павел, а как мне стать? – Лёнька неуверенно топчется на месте. – Она где, твоя душа?
Честно говоря, я таких вопросов боюсь. Точнее, не самих вопросов, а предполагаемых ответов. Отчего-то (видимо, по детской наивности) Лёнька считает меня великим знатоком жизни и частенько интересуется моим «кспертным мнением». (Что пацан смотрит по телевизору, могу догадываться по таким вот выражениям.) Объяснять ему, что во многих вопросах (а в таких - особенно) я вовсе не эксперт – дело бесполезное: «Мама сказала, что старики мудрёные жизнью. А она никогда не врёт, деда Павел!» И попробуй тут не оправдать свою «мудрёность»…
– Становись, как удобно. Это просто выражение такое: «над душой стоять». Так говорят про людей, которые мешают. Это точно не о тебе!
– Но она есть? – не отступает Лёнька.
– Должна быть, – осторожничаю я.
– А где душа должна быть?
Ну, началось! Держись, Паша! Взвешивай каждое слово, а лучше – признайся, что нужных и правильных слов у тебя нет.
– Лёнь, честно говоря, я не знаток в этом деле.
Лёнька понимающе кивает и тут же предлагает:
– Ты просто скажи своё кспертное мнение.
Я тяжело вздыхаю:
– Согласно моему «кспертному мнению», душа должна быть у человека внутри. Как орех в скорлупе. Если орех чистый – человек настоящий, а если орех гнилой – то и человек – не человек вовсе, а так… дрянь… Сложно объясняю?
Лёнька отрицательно мотает головой. Осторожно трогает пальцем «сердце» моей развалюхи и спрашивает:
– А у него есть душа?
– Ну… частичку своей я в него точно вложил!
– А мама говорит, что машины – это всего лишь железяки.
– Правильно говорит. Большинство железяки и есть…
Не знаю, касался ли ход мысли мальчугана идеи рая для «Запорожцев» или в целом одушевлённости вещей, но к последующему вопросу я точно оказался не готов:
– Деда Павел, ты веришь в чудо?
Я не стал ему врать. И не стал жалеть его «ранимый и крайне восприимчивый возраст» (передачи с участием психологов тоже иногда смотрю). Я просто стал отчаявшимся старым скептиком:
– Лёнечка, я очень-очень взрослый. И очень-очень давно взрослый. А взрослые часто не верят в чудеса.
Лёня тяжело вздыхает и едва слышно …нет, не спрашивает – утверждает:
– Это потому, что она больше не с тобой.
– Наверное…
– А мама говорит, что я ещё увижу своего дедушку, что он не навсегда умер! – Лёнька уже подозрительно шмыгает носом, но ещё держится: – И я ей верю!
Я с трудом усаживаюсь на корточки и обнимаю мальчика:
– Ты и должен верить! И я должен. Знаешь, как говорила мне моя жена? «Если мы не будем верить в Бога, однажды Он перестанет верить в нас».
– Но ты всё-равно не веришь, – Лёнька смотрит мне прямо в глаза и вдруг улыбается: – А зачем тогда машину чинишь?
Я знаю, что попался. И знаю, что почти рад этому:
– Потому что ей обещал…
Из подъезда выходит Лёнина мама и ласково зовёт сына ужинать. На прощанье мы по-взрослому пожимаем друг другу руку:
– Тяжело быть взрослым, деда Павел?
– Тяжело, Лёнька. Но у тебя всё будет по-другому. Верь мне.
Елена, г. Брест