По некоторым данным, сегодня в Китае около 15 тыс. человек исповедают православие. Для страны с 1,5-миллиардным населением это немного, но всё же такие люди есть.Большинство из них имеют хотя бы часть русской крови, а то и вовсе считают себя русскими по национальности. Какая-то часть русских старожилов в Китае полностью не ассимилировалась, даже сохранила родную речь, приправленную ещё и обилием архаизмов.

Да-да, в Китае есть русские старожилы. Русские в этой стране официально признаны одним из 56 национальных меньшинств. Наибольшее их количество проживает в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (северо-запад КНР) и Внутренней Монголии, граничащей с Республикой Монголией и Россией.

В автономном районе Внутренняя Монголия, недалеко от границы с Россией, есть даже русская национальная волость Шивэй. В своих печатных изданиях и обыденной речи русские Китая используют как самоназвание «русские», так и китайское соответствие «элосыцзу».

Первые русские в Китае появились ещё в XIV в. Это были пленные воины, часть из которых затем использовалась в походах китайского войска. В 1380 г. русские отряды были объединены в тумэн (воинское формирование), расквартированный к северу от Пекина. В 1331 г. императору Туч-Тэмуру было подарено 16 русских семей. Понятно, что в условиях своей малочисленности они вскоре растворились в среде местного населения.

В XVII в. русские осваивали Сибирь и Дальний Восток. Вблизи китайских владений был заложен Албазинский острог. В 1685 г. его осадило китайское войско. После трёхнедельной обороны казаки были вынуждены сдаться. Им был предложен выбор – отправиться к своим (в Нерчинск или Якутск) или поступить на службу к китайскому императору. Около 50 казаков (с ними было несколько женщин и детей) выбрали второе. Остальные – примерно 300 человек – стали свидетелями разорения острога.

Что побудило часть казаков уйти в Китай? Е.С. Зизевская в работе «Албазинцы в Китае» предположила, что причиной этого «может быть такое качество, как пассионарность, свойственное землепроходцам. В то же время не лишена логики и идея <…>, что всё сложилось таким образом потому, что многие из казаков имели проблемы с русскими законами и властями и опасались возвращения из-за возможности наказания».

Уведённые в Пекин албазинцы получили участок для проживания на северо-восточной окраине города, вблизи ворот Дуючжимэнь (в районе, где сейчас расположено посольство РФ). Из них была составлена элитная рота «Знамени с зелёной канвой». Для совершения богослужений император Канси передал им здание бывшего ламаистского храма, где была освящена часовня в честь святителя Николая Мирликийского. Ушедший с казаками священник Максим Леонтьев стал и первым православным миссионером в Китае. Из Албазина при уходе в Китай была взята часть церковной утвари и икон, в т. ч. икона святителя Николая.

При нехватке русских женщин албазинцы вступали в брак с китаянками, манчжурками и др. Их потомки приобретали монголоидные черты, но, тем не менее, часто сохраняли православную веру и русское самосознание.

В начале XVIII в. Пётр I направил для окормления албазинцев духовную миссию, служившую одновременно и дипломатическим представительством.

Фамилии албазинцев Дубининых, Яковлевых, Романовых и др. уже давно звучат на китайский лад – Ду, Яо, Ло. Среди них принявший в 1950 г. Шанхайскую кафедру епископ Симеон (Ду), епископ Пекинский (с 1957 г.) Василий (Яо).

В 1900 г. в Пекине разразилось восстание ихэтуаней, направленное против всего иноземного, к числу которого они отнесли и христианство. 222 православных китайца, в основном потомки албазинцев, во главе со священником Митрофаном Цзи были замучены. Синодом РПЦ все они причислены к лику местночтимых святых, их память совершается 11 июля.

В настоящее время в КНР проживает около 250 потомков албазинцев, большей частью в Пекине, Тяньцзине, провинции Хэйлунцзян. У них нет общественной организации, но межличностное общение (зов крови!) поддерживается. Как считает Е.С. Зизевская, этому способствовало как длительное духовное окормление со стороны РПЦ, так и видная черта культуры Китая – культ предков и значение родственных связей.

В 2005 г. 17 паломников-албазинцев впервые за более чем триста лет ступили на землю предков, побывали в г. Благовещенске, с. Албазино (на месте Албазинского острога). Газета «Амурская правда» писала об этом: «Было непривычно видеть под церковными сводами степенно осеняющих себя крестным знамением мужчин совершенно китайского облика, а также китаянок в платочках, повязанных на русский манер <…>».

Длительное время граница между Россией и Китаем была достаточно прозрачной, и многие русские временно или постоянно селились на малонаселённом китайском берегу реки Аргунь. К началу ХХ в. русские здесь составляли до 90 % населения. После Гражданской войны там укрылись остатки разгромленных белых армий Дутова, Бакича, Семёнова. В эпоху коллективизации на китайский берег пытались перебраться и некоторые из крестьян. В те годы на севере страны, в т. н. Трёхречье (районе между руками Хаул, Дербул, Ган), появились русские селения Дубовая, Ключевая, Щучья, Покровка, Попирай, Караганы… Из 19 населённых пунктов Трёхречья 10 имели приходские или приписные храмы. Во всех посёлках действовали начальные русские школы, 7-летняя в Верх-Кулях, 8-летняя в Драгоценске.

Русское присутствие в Китае стало влиятельным в конце XIX в. в связи со строительством Китайско-Восточной железной дороги. В 1922 г. в Харбине проживало 155 тыс. русских – как железнодорожников – граждан Советской России, так и белоэмигрантов.

В период китайской культурной революции (1966-1976 гг.) преследовалось всё некитайское. Православные храмы и кладбища были разорены, пользоваться русским языком стало опасно. Большинство русских покинуло КНР – кто перебрался в СССР, кто в США, Австралию, страны Латинской Америки.

Более благополучно сложилась судьба русской общины в Синьцзяне (Уйгуристане, Восточном Туркистане), населённом в основном уйгурами, казахами и другими тюркскими народами. Русские там появились во второй половине XIX в., а Илийский султанат (часть сегодняшнего Синьцзяна) на протяжении десятилетия даже находился под властью России. В ХХ в. здесь также нашли спасение многие эмигранты и бежавшие от коллективизации крестьяне с юга Сибири. До культурной революции в крае проживало несколько десятков тысяч русских.

С начала 80-х гг. власти КНР пересмотрели своё прежде враждебное отношение к религии, а также национальным меньшинствам. Правительство Синьцзяна в 1983 г. признало за русскими право праздновать Пасху и Рождество Христово, не выходить в эти дни на работу. Власти взяли на себя расходы по восстановлению разрушенных храмов – святителя Николая в Урумче и Кульдже и др.

Два раза в год между русскими деревнями в Синьцзяне проходит крестный ход с местной святыней – Табынской иконой Божией Матери.

В 1981 г. в одной из школ г. Кульджа (китайское название Инин) в Синьцзяне открылся русский класс, а через 4 года на его базе – единственная в КНР русская школа. (До 60-х гг. в городе было 4 русские школы.) Последние годы большинство предметов в ней преподаются по-китайски, чтобы выпускникам легче было освоиться в китайском обществе, русский язык – 6-7 часов в неделю. Да и этнических русских («элосыцзу») в школе уже не более 10 %. Николай Лунёв, её директор, говорит: «Цель школы – сохранить, прежде всего для элосыцзу, национальный язык и национальную культуру».

Православие в КНР официально признано религией русского национального меньшинства. Но есть православные христиане и среди самих ханьцев (китайцев). Русская революция вынудила духовную миссию сосредоточить большее внимание на соотечественниках, а не на коренных жителях страны. А китайская культурная революция привела к разгрому всей религиозной жизни.

В 1984 г. власти КНР позволили возобновить богослужения в Покровском храме г. Харбина. Его настоятелем стал иерей Григорий Чжу (+2000).

«От востока солнца до запада да будет прославляемо имя Господне» (Псал. 112, 3).

«По всей земле проходит звук их, и до пределов вселенной слова их» (Псал. 18, 5).

Владислав ЛУПАКОВ